Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Разговоры в стерилке.
— Знаешь, кто точно будет гореть в аду?
Это совершенно не тот вопрос, который я рассчитываю услышать в половине девятого утра вместо приветствия. Судорожно перебираю в памяти недавние косяки, но, как выясняется, ответа от меня и не ждут.
— Аминазиновая сестра.
Задумывается и добавляет после паузы:
— И водители эвакуаторов.
***
Пациент — невысокий крепенький мужичок слегка потёртого жизнью вида, от которого меньше всего ожидаешь склонности к излишней поэтичности и витиеватых метафор.
— А когда я касаюсь этого зуба, то чувствую, знаете, вот будто ветер колышет кроны деревьев, уходящих корнями глубоко в недра земли!..
***
Разговариваем с доктором о важной операции и о том, что приходится менять первоначальные планы.
— Ну, знаешь, — говорю, — человек предполагает, а бог располагает.
Хватает меня за плечи и заглядывает глаза в глаза. Выдерживает паузу.
— Эту ситуацию контролирую только я.
Обожаю её в такие моменты.
— Знаешь, кто точно будет гореть в аду?
Это совершенно не тот вопрос, который я рассчитываю услышать в половине девятого утра вместо приветствия. Судорожно перебираю в памяти недавние косяки, но, как выясняется, ответа от меня и не ждут.
— Аминазиновая сестра.
Задумывается и добавляет после паузы:
— И водители эвакуаторов.
***
Пациент — невысокий крепенький мужичок слегка потёртого жизнью вида, от которого меньше всего ожидаешь склонности к излишней поэтичности и витиеватых метафор.
— А когда я касаюсь этого зуба, то чувствую, знаете, вот будто ветер колышет кроны деревьев, уходящих корнями глубоко в недра земли!..
***
Разговариваем с доктором о важной операции и о том, что приходится менять первоначальные планы.
— Ну, знаешь, — говорю, — человек предполагает, а бог располагает.
Хватает меня за плечи и заглядывает глаза в глаза. Выдерживает паузу.
— Эту ситуацию контролирую только я.
Обожаю её в такие моменты.