Почему-то вечером в метро ко мне постоянно подсаживаются пожилые дамы, возвращающиеся из филармонии, и заводят разговор. Нет, серьёзно, это уже четвёртый раз за полгода. Все как одна — строгие, интеллигентные, со вкусом одетые, с аккуратными шляпками на пышно уложенных седых волосах. Делятся впечатлениями, рассказывают, какие концерты, какие спектакли посетили в этом сезоне, а какие только планируют посетить. Дают рекомендации.
А я что? Я уже два года не была в театре, всё некогда. Я еду с работы, у меня с собой рюкзак и четыре пакета со слепками и отливками в лабораторию. У меня гипс и альгинатная масса в волосах и ожоги от дезинфектанта на пальцах. Я вообще не понимаю, почему они подходят именно ко мне.

***
Доктор говорит: "К нам не приходят, когда всё хорошо". Стоматологам в этом плане всё-таки проще, чем многим другим врачам. Мне ещё легче: я здесь наблюдатель. И — всё равно, работая с людьми рано или поздно сталкиваешься с их горем.

Простите, что я плачу, не обращайте внимания. У меня сын умер.

Мужа вчера забрали в больницу. Он у меня совсем плох уже, лежал — а только как я без него? Сорок лет вместе прожили...

У меня онкология. Нужна справка о санации полости рта перед операцией.

Приношу воды, салфетки. Слушаю.

***
Первый рабочий день после отпуска — самый тяжёлый. Возвращаемся вдвоём вдоль канала. Бодримся, перешучиваемся, пытаемся не показать друг другу, насколько устали. Идущий навстречу мужик вдруг с невнятным возгласом распахивает перед нами пальто. Мы обходим его с двух сторон, не прерывая разговора. Ещё через пять шагов доктор останавливается.
— Слушай. Это сейчас что было?..
Останавливаюсь тоже, чуть не врезавшись ей в спину. С некоторым трудом осознаю, что да, было "что-то".
— Эм. Ну. Кажется, нас хотели напугать?..
Снова наполненная недоумением пауза.
— Ну да, наверное.
Нашли, чем пугать врача.