Что меня поражает у Фабра — так это его отношение к насекомым. Кажется, он им искренне сопереживает, даже несколько очеловечивает. "Инстинкт и нравы..." — вполне серьёзный научный труд по энтомологии (хотя сам Фабр, в общем-то, был именно любителем), это, в сущности, даже не научно-популярная литература, и если сравнивать, к примеру, с тем же Даррелом, пусть и с поправкой на эпоху — разница колоссальна. Фабр описывает именно повадки насекомых, их образ жизни, строение, проводит опыты, подчас довольно жестокие. Но при всём при том буквально в каждой фразе звучит настолько неподдельное восхищение объектом своих наблюдений, что становится несколько не по себе. Это постоянные эмоциональные эпитеты: дерзкая мордочка, самоотверженная мать, лукавый паразит... Фабровы насекомые могут останавливаться в замешательстве, безрассудно и опрометчиво бросаться в атаку, протирать глаза в недоумении, и это, кажется, нечто большее, чем просто витиеватость слога: Фабр действительно отчасти приписывает им все эти чувства. И это почти-что-благоговение откровенно жутковато смотрится рядом с описанием экспериментов, которые Фабр порой проводит (пусть и отдавая предпочтение простому наблюдению) для изучения их поведения: отрывает лапки, вводит различные яды, лишает пищи — всё это с теми же восторженно-живописными характеристиками.

И снова немного цитат, иллюстрирующих стиль изложения.

"Энтомологи обыкновенно так делают: берут насекомое, накалывают его на длинную булавку, помещают в ящик с пробковым или торфяным дном, прикалывают под ним этикетку с латинским названием — и на этом всё покончено. Такой способ понимать энтомологическую историю не удовлетворяет меня. Напрасно станут говорить мне, что такой-то вид имеет столько-то члеников в усиках, столько жилок в крыльях, столько-то волосков в области брюшка или груди; для меня этого недостаточно, и я только тогда познакомлюсь с насекомым, когда буду знать его образ жизни, инстинкты и нравы".

О выборе добычи ("дичи", как пишет Фабр) для питания личинки:
"Спрашивается теперь: не меняют ли они когда-нибудь своего режима? Находит ли лангедокский сфекс, что в этом мире нет ничего хорошего, кроме жирной эфиппигеры?"

О личинках лины тополевой:
"Если личинка хотела внушить отвращение человеку, поместив у себя на спине 9 пар отверстий, изливающих нитробензол, то я согласен, что это ей вполне удалось."

Вывод: Читать. Читать обязательно всем, кто интересуется живой природой и просто ценителям хорошего слога. Очень жаль, что эта книга не попала мне в руки раньше, лет эдак в одиннадцать - двенадцать, наверняка впечатления были бы ещё ярче, я тогда очень увлекалась подобной литературой.