31 октября в России отмечают День сурдопереводчика, который был учрежден в 2003 году по инициативе Центрального правления Всероссийского общества глухих. Главная его цель – привлечь внимание общественности к проблемам слабослышащих и глухих людей. читать дальшеНа сегодняшний день примерно 10 % жителей планеты сталкиваются с диагнозом – глухота или имеют нарушения слуха. Жизнь в мире жестов непроста, особенно если на уровне государства не созданы нормальные условия для социализации инвалидов слуха. К примеру, если в США на каждую тысячу человек глухих приходится 300 сурдопереводчиков, то в России только 3. Поэтому о востребованости профессии сурдопереводчика спорить не приходится. Ведь глухие живут в той же стране и за такими же правилами, как и здоровые люди. Им тоже нужно ходить в магазин, на прием к врачу, в налоговую инспекцию, суд, милицию…
История российской сурдопедагогики уходит во времена правления императрицы Марии. Она взяла на себя организацию обучения глухих людей. Императрица приглашала в Россию лучших европейских учителей, которые заложили основу развития современного языка жестов.
В 1926 году слабослышащие россияне создали Всероссийское общество глухих (ВОГ). Через три года на съезде организации был впервые поднят вопрос о сурдопереводе. Однако до того как вышла в эфир первая информационная программа с сурдопереводчиком прошло больше полстолетия. Это событие стало настоящим праздником для не слышащих россиян. Они получили возможность почувствовать себя полноценными членами общества. Изначально сурдопереводчиков не квалифицировали, как профессию. И только в 1992 году после обращения Центрального правления ВОГ министерство труда внесло сурдопереводчиков в квалификационный справочник.
На языке жестов во всем мире общаются миллионы людей. Многие страны утвердили его официально. В России язык сурдоперевода на национальном уровне пока не утвержден. Чаще всего сурдопереводчиками работают дети глухих родителей. В современных учебных заведениях Российской Федерации можно получить соответствующее образование.
Работа сурдопереводчиков очень интересна и сложна в одночасье. Эта профессия требует огромного терпения и постоянного усовершенствования. С каждым годом специалисты сурдоперевода становятся все более востребованными. Они исполняют очень важную миссию в жизни страны – приобщают не слышащих граждан к полноценной жизни.
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Мне кажется, когда я проволокла мимо соседки снизу третий свёрнутый ковёр, она всё же пошла вызывать полицию.
В духовке пирог с тыквой, курицей и карри, на подходе второй, тоже с тыквой, с яблоком, изюмом, корицей и мускатным орехом. Возникли пироги, что характерно, спонтанно, и теперь мне очень интересен результат.
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Танцевала с прелестной женщиной ("Что? Мы будем всем говорить, что ты замужем!"), танцевала с милым юношей ("Если мы встанем в пару в четвёртый раз — придётся познакомиться!"), просто танцевала, и у меня есть ящерка хной на руке. А! Встретила одноклассницу из Лицея. Всё круто, в общем.
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Аааа, вот так придёшь с работы, а в квартире локальная Хиросима! Должны были в выходные прийти делать потолки, почему-то пришли сегодня, а я даже шкафы не начала разгружать. Все вещи свалены в центре комнаты и присыпаны кусками штукатурки и мелкодисперсной пылью и придавлены сверху мебелью. Как тут дальше жить?! Занавесок нет, света нет, убираться как-то надо, хотя бы чтобы было, куда спать лечь... Но потолок клёвый, да. В этом доме отродясь таких ровных потолков не было.
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Едва ли не впервые за три года достала гитару, и почему-то оказалось, что получается куда лучше, чем раньше. Хотелось бы знать, почему. Я ведь даже аккорды позабывала, пришлось искать схемы. А в итоге всё равно за полчаса вышел результат, на который раньше уходила неделя. Танцы так что ли на мозг влияют?
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Поспорить сама с собой о литературной критике, прийти в ажитацию, бегать по квартире, патетично заламывая руки и вопия: "Да это хуже, чем щеночкам глаза выколупывать!" А вы как встречаете утро пятницы?
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Е-е-е! Меня научили рисовать белый цилиндр!
Очень странный день или странное состояние. То ли не выспалась, то ли слишком долго читала, и теперь не могу переключиться на внетекстовую реальность, то ли просто время такое. Очень, очень странно сегодня.
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Больше невнятных постов подряд! Я ведь "В круге времён" всё-таки прочитала. Впечатления... смешанные. То ли я основательно подзабыла серию, то ли у автора действительно несколько поменялся стиль изложения, а вернее всего — то и другое вместе. возможно, спойлеры Кажется, одни герои стали чуть рельефнее и живее, другие, напротив, ушли на второй план. Ярга... Его мало, но он очень, очень хорош. Нельзя сказать, что мне симпатичен этот персонаж, но здесь он действительно выглядит заслуживающим уважения противником. Тирада на тему "я начинаю задумываться, а нафига мне эта ваша помойка" прелестна как в контексте, так и сама по себе. И кое-что добавила к образу первого Князя. Ризнык и Тыц не видятся реальными противниками для Великих Домов, хоть формально по сюжету ими являются, да и вообще весь кризис на этот раз получился какой-то игрушечный. Это, пожалуй, неплохо — не всё же глобальные катастрофы разруливать. Тем неожиданнее для меня стало решение Великих Домов нарушить Китайгородское соглашение: в самом деле, ну ерунда же на фоне прошлых событий... Мне даже не слишком верится, что дело в супер-артефакте: опять-таки, не первый и не последний такой, и его появление, на мой взгляд, недостаточный повод бить по площадям. Значит, должно быть что-то ещё, связанное с Выселками, или с их непонятными обитателями, которые вроде бы не совсем челы, или даже совсем не челы, а только прикидываются. Вообще, Ризнык остался для меня несколько недораскрытым персонажем, тем не менее, скорее симпатичным, чем нет. Неясное здесь, в первую очередь, конечно же, связано с отношением к Знающим Выселкам... С последними, впрочем, непонятно вообще ничего, так что и предположения строить не на чем. А вот хваны порадовали, как старшее, так и младшее поколение, особенно, конечно же, Ива. Ухитриться навести шухер по всему ТГ и остаться безнаказанными — это, знаете ли, чего-то да стоит. И грифон! Бедный грифон! Бедная Служба Утилизации! Очень жаль, что не дали толком посмотреть на страшных хванских женщин, которые и моряну на скаку, и в горящую Цитадель, которую сами и подожгли, потому что "мама, меня навы обижаюууут! Да-да, вон те!" Впрочем, если они все из таких Ивушек вырастают, неудивительно, что хваны-мужчины предпочитают тихую и спокойную работу наёмного убийцы. Сантьяга явно устал, нервничает и допускает идиотские ошибки (прозевать Схинки в паре метров?! Комиссар, вы ли это?), но в итоге как всегда на коне. Не без помощи Яны, правда. Яна по-прежнему раздражает. Наёмники бледноваты, но и история, очевидно, не о них. Шапки. Второй раз та же шутка уже не так забавна. Впрочем, одно несомненное достоинство у этой линии есть: её не слишком много, а как раз столько, чтобы не утомлять. Ещё очень хороша вся история со спутником — хороша, прежде всего, своей абсурдностью. С одной стороны, её можно безболезненно из сюжета убрать, с другой — она служит тем самым противовесом, не позволяющим повествованию зациклиться только на одной линии. Ну и добавляет головной боли героям. "— Ортега, вам не кажется, что мы слишком давно никого не казнили? — Публично? — понимающе уточнил тот..." Ну и бесспорный лидер, на мой взгляд, лучшая сцена — это, конечно же, навы, спасающие осских женщин и детей. Тут даже и комментировать нечего. А! И Князь, Князь, скромно стучащийся в калиточку резиденции Ордена среди ночи! Бедные, бедные рыцари.
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Очень хочется говорить, и не просто говорить — рассказывать, обязательно вслух. Говорить — не важно, что именно, только ради процесса, ради того, чтобы слушали и слышали. Делиться информацией, делиться эмоциями, разделять понимание. Быть в словах. Быть словами. Некому рассказывать, не-ко-му. Но это ерунда. Всем слип джиги за мой счёт! Хотела бы я так двигаться...
Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
Я хочу рассказать один свой сон. Приснился он мне лет в пять, и тогда однозначно воспринимался мною как кошмар. Сейчас он кажется мне нелепым и немного грустным. Мне снилось, будто бы я с мамой иду по мощёной дорожке, стараясь не наступать на стыки между плитками; кажется, все дети знают, что на стыки между плитками наступать нельзя. Мне, однако, не везёт: я оступаюсь. Когда я поднимаю глаза, ни мамы, ни прежнего окружения вокруг нет. Я по-прежнему стою на дорожке, но это, кажется, единственная оставшаяся неизменной деталь: вокруг меня, болото. В нескольких шагах впереди плитка уходит под воду. Болото вовсе не мрачное и не страшное, напротив: оно всё пронизано солнцем, кругом прозрачная, лишь немного подёрнутая ряской вода, цветут кувшинки, негромко шелестит камыш. Но впереди, под тонкой плёнкой ряски ворочается что-то большое и тёмное, совсем неуместное здесь. Я пытаюсь отступить в сторону, подальше от этого непонятного тёмного, и падаю в воду. Я поднимаюсь почти сразу, вся в кувшинках и мокрых травяных стеблях. И также почти сразу понимаю, что я — вовсе не я уже. У меня огромное, непомерно раздутое неповоротливое туловище, покрытое влажной зелёной кожей. У меня огромная клыкастая пасть, настолько широкая, что, скосив глаза вбок, я могу видеть краешек рта. Ещё я вижу редкие зеленоватые пряди, падающие на глаза, нелепо вывернутые лягушачьи лапы и длинные тонкие пальцы-веточки. Я вижу всё это и почти не пугаюсь, мне только ужасно обидно от сознания того, что никто меня теперь не узнает. Я убеждаюсь в этом совсем скоро, когда, обернувшись, вижу на берегу соседку, с умственно отсталым сыном которой я иногда играла. Он, её сын, стоит тут же, рядом, глядя на меня с несколько равнодушным любопытством. В её же глазах я вижу что-то не совсем понятное, вроде смеси брезгливости и страха. Она уводит сына за руку, и он несколько раз оборачивается через плечо. А потом я слышу, что меня зовёт мама. Я не хочу, чтобы она меня видела, потому что знаю, что она не сможет меня узнать. Мне хочется спрятаться, но я не успеваю: мама уже стоит у края дорожки, там, где та уходит под воду. И, вопреки моим ожиданиям, она будто вовсе не идит ничего странного. Она зовёт меня домой, и я иду за ней, выволакиваю на берег свою нелепую уродливую тушу. Я выше её раза в два, но всё равно протягиваю к ней руку, и она берёт меня за неё. "Мама, но мы не можем пойти домой, — говорю я. — Я же теперь чудище". "Ты красивая, — отвечает мама. — У тебя оленьи глаза". И я просыпаюсь.
Это, пожалуй, всё, что я когда-либо хотела сказать об отношениях родителей и детей.