Усмехались из тени, мерцали, блестели сотни зелёных глаз. У садовой сторожки танцующих кошек вы встречали хоть раз?..
У меня определённо зимнее настроение.
Хочется снега, крепкого кофе и пирожков с яблоком.
И чего-нибудь ещё, настолько же... шаблонного.
И чтобы много кошек.
И ни одного человека.
Я очень устала. От себя - в первую очередь.
Наверное, завтра пройдёт.
"В 1555 году в Амстердме Майн Корнелиус, несчастную колдунью из Роермона, приговорили к сожжению после признания в том, что она вступила в сговор с кошками и те приходили к ней в дом танцевать".
Это могло бы быть очень красиво. Они бы приходили вечером, сразу после заката, когда небо ещё светлое, незаметно выскальзывали за двери, пробирались бы в густой траве, спрыгивали с чердаков и крыш, стекались к её дому со всех сторон легко и бесшумно, как только они и умеют. Собирались бы под окнами, нетерпеливо выгибая спины, и ждали бы - ждали, когда стемнеет, и она пригласит их войти, ждали не то что бы нуждаясь в её приглшении, а скорее выражая таким образом своё почтение хозяйке дома. И она приглашала - неизменно, всякий раз тихонько приотворяя скрипучую дверь, и они забегали бы в дом по одной, вились бы у её ног, щурясь на свечку, и, может быть, даже мурлыкая - разумеется, слишком тихо, чтобы это могло различить её ухо. А потом она бы задула свечу, и они бы начали танцевать на полосатом, словно их спины, от протянувшихся от окон дорожек лунного света паркете... Впрочем нет, там, конечно, был не паркет, а просто крашеные доски, шершавые, разноголосые, с широкими щелями между ними. И они бы неслышно переступали по этим доскам мягкими лапами, и грациозно изгибались бы хвосты, и поблескивали бы жёлтые и зелёные огоньки глаз, и длинные тени на стенах повторяли бы плавные движения, а большего бы и не удалось различить в темноте. А под утро они расходились бы, с достоинством покидая дом, только на улице превращаясь вновь в пугливых и диковатых бездомных кошек.
Хочется снега, крепкого кофе и пирожков с яблоком.
И чего-нибудь ещё, настолько же... шаблонного.
И чтобы много кошек.
И ни одного человека.
Я очень устала. От себя - в первую очередь.
Наверное, завтра пройдёт.
"В 1555 году в Амстердме Майн Корнелиус, несчастную колдунью из Роермона, приговорили к сожжению после признания в том, что она вступила в сговор с кошками и те приходили к ней в дом танцевать".
Это могло бы быть очень красиво. Они бы приходили вечером, сразу после заката, когда небо ещё светлое, незаметно выскальзывали за двери, пробирались бы в густой траве, спрыгивали с чердаков и крыш, стекались к её дому со всех сторон легко и бесшумно, как только они и умеют. Собирались бы под окнами, нетерпеливо выгибая спины, и ждали бы - ждали, когда стемнеет, и она пригласит их войти, ждали не то что бы нуждаясь в её приглшении, а скорее выражая таким образом своё почтение хозяйке дома. И она приглашала - неизменно, всякий раз тихонько приотворяя скрипучую дверь, и они забегали бы в дом по одной, вились бы у её ног, щурясь на свечку, и, может быть, даже мурлыкая - разумеется, слишком тихо, чтобы это могло различить её ухо. А потом она бы задула свечу, и они бы начали танцевать на полосатом, словно их спины, от протянувшихся от окон дорожек лунного света паркете... Впрочем нет, там, конечно, был не паркет, а просто крашеные доски, шершавые, разноголосые, с широкими щелями между ними. И они бы неслышно переступали по этим доскам мягкими лапами, и грациозно изгибались бы хвосты, и поблескивали бы жёлтые и зелёные огоньки глаз, и длинные тени на стенах повторяли бы плавные движения, а большего бы и не удалось различить в темноте. А под утро они расходились бы, с достоинством покидая дом, только на улице превращаясь вновь в пугливых и диковатых бездомных кошек.
